Версия для печати Вставить в блог

Е. ХОЛМОГОРОВ: Здравствуйте.

И. ИЗМАЙЛОВ: Как всегда в этой программе есть интересная особенность – наш гость формулирует позицию по актуальным и злободневным вопросам дня, после чего мы проводим голосование. Давайте начнём с «Дождя». Сегодня много сообщений поступало по поводу телеканала и его работы. «Триколор ТВ» прекращает вещание «Дождя». Телеканал на грани исчезновения», - заявил инвестор телеканала.

Е. ХОЛМОГОРОВ: В том, что касается отключения «Дождя», я, в общем, не сторонник подобных мер. Я вообще не сторонник того, чтобы кому бы то ни было затыкали рот и не давали высказаться.

 

Моя позиция состоит в том, что после того, как человек высказался, он может от гражданского общества получить или не получить по физиономии и иногда даже в буквальном смысле.

 

Практически год назад меня пригласили на «Дождь» поучаствовать в программе Ксении Собчак о том, возвращать или нет имя Сталинград. Я пришёл чуть раньше, уселся скромненько в уголочке с телефоном и тросточкой, и вдруг слышу, как Михаил Козырев, который ведёт какую-то программу, обсуждает тему гомосексуалистов и запрета на гей-пропаганду, отпускает какую-то фразу типа «однополая пара Минин и Пожарский».

 

Я встал, схватился за этот предмет с целью им воспользоваться. Можете подтвердить слушателям, что предмет тяжёлый! Мне большого труда стоило с собой справиться, не вломиться в студию, не устроить скандал и не пустить по назначению этот предмет в отношении господина Козырева.

 

Может быть, если я тогда бы не сдержался, той ситуации, которая возникла сейчас просто бы не было. Есть такое выражение «знай край, да не падай», а эти люди забыли тот край, за которым начинается падение. И то, что общество им напомнило этот край, очень хорошо.

 

Не хорошо, когда при этом пытаются проявиться какие-то попытки полицейского воздействия на ту же самую ситуацию. Поймите одну простую вещь – наш человек органический, у него есть на это все основания. Обычно не верят ситуациям, когда появляются следователи, прокурор, когда начинается суд и так далее.

 

Та же самая ситуация с Pussy Riot. Они для гораздо меньшего числа людей были бы героями, если бы дело не дошло до суда. Несколько искусственное выкручивание рук в значительной степени сковывает позиции людей, которые готовы с документами в руках просто взять эту публику и возить по столу их физиономии.

И. ИЗМАЙЛОВ: Кто выкручивает руки?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Единовременная быстрая реакция всех кабельных вещателей говорит о том, что она несколько искусственна. Другое дело, что указывать конкретно, что этот чиновник в этом виноват, я не могу. Мне кажется, что в данном случае общественное порицание гораздо эффективнее и больше способствует моральному оздоровлению общества, чем, скажем, меры пресечения.

И. ИЗМАЙЛОВ: Что-нибудь они могут сейчас сделать для того, чтобы общество отнеслось по-другому?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Я боюсь, что уже нет. Они проводили позавчера марафон о патриотизме. Собиралось большое количество очень интеллигентных и креативных людей. И все они на марафоне, посвящённом тому, как любить родину рассказывали, почему и как любить её не надо. Есть просто известная пословица, что «чёрного кобеля не отмоешь добела», и она здесь абсолютно применима. У людей было две недели, чтобы нормально извиниться и сказать, что да, это был, действительно, технический сбой.

И. ИЗМАЙЛОВ: Они извинились за некорректность.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Да, извинились, после чего долго объясняли, что, в сущности, они правы. Так уж и быть, мы извиняемся. При этом опять же надо понимать, в чём проблема. Обязательно нужно ставить острые вопросы, в том числе связанные с ревизией традиционных точек зрения на нашу историю.

 

Я сам бы мог с удовольствием поставить читателям и слушателям один маленький вопрос. Пока ехал к Вам, боковым зрением увидел название «улица Маршала Тухачевского». Я знал, что она в Москве где-то есть. Мне от этого очень дискомфортно. Вообще как мы относимся к тем или иным канонизированным в позднее советское время событиям и фигурам?

И. ИЗМАЙЛОВ: Если расширить до общего вопроса в контексте истории с «Дождём», которую мы обсуждаем, как тогда нужно формулировать вопросы, чтобы это было корректно?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Первое – это не нужно навязывать однозначного ответа. Там же была очень подлая попытка купить людей на гуманизм, о том, что если бы мы сдали, то тогда эти люди бы не погибли. При том, что каждый школьник в России должен по логике вещей знать, что вообще-то Ленинград в случае сдачи был бы обречён.

 

Соответствующие немецкие документы присутствуют в школьных учебниках, и там этот вопрос сформулирован абсолютно корректно. Вы прочли немецкий документ о том, что фюрер велел уничтожить город. Как Вы теперь думаете, стоит ли сдавать Ленинград или нет? Ничего этого в программе «Дождя», о которой шла речь, не сказали.

 

Есть прекрасный анекдот про женщину, больную сифилисом, у которой куча детей. Вы знаете, что у неё сейчас родиться глухой ребёнок-инвалид. Стоит ли ей сделать аборт? Вы отвечаете «да, пусть делает аборт». И вам сообщают, что вы только что убили Бетховена. Если бы задав этот вопрос и получив кучу ответов «да, нужно сдать город», ведущие «Дождя» иронично бы улыбнулись и сказали «знаете, друзья мои, только что своим голосованием вы убили Иосифа Бродского», мне кажется, что это был бы некий катарсис.

 

На мой взгляд, эти люди не профессиональны. Они не ставят задачи какого-то серьёзного поумнения своих зрителей, слушателей, интернет-аудитории. Даже странно, вроде бы этот журнал «Дилетант», от имени которого идёт программа, претендует на некое историческое просвещение, но в данном случае, если это и просвещение, то только в форме вызванной этой историей яростной критики. Действительно, все очень подробно обсудили за это время блокаду Ленинграда.

И. ИЗМАЙЛОВ: Давайте дадим возможность Вам возразить. 79% позвонивших с Вами согласны. 20,5% не согласны. 788-107-0 – телефон прямого эфира. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Василий. По поводу «Дождя» - Синдеева ездит на Cayenne и умудряется наехать на блокадников. Чем отличается Синдеева от наших братьев, которые ездят по могилам?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Этим отличается не только госпожа Синдеева. Скажем, депутат петербургского Законодательного Собрания Рахова умудрилась на днях прославиться совершенно великолепной фразой «недоблокадники». Оказывается, люди, которые провели в блокаде меньше 4 месяцев, - это недоблокадники.

 

И по этому случаю им не положены какие-то выплаты в не самом бедном регионе России с учётом того, что большая часть блокадников и тех, кого она так назвала, умерли. Это уже не существенные суммы, а люди слышат такое от депутата правящей партии в эфире телевидения. Она теперь говорит, что её не так поняли.

 

Засть людей, которые стоят официально на страже патриотизма – чиновники, депутаты – это люди, которым глубоко на патриотические ценности, к сожалению, наплевать.

 

Патриотические ценности им нужны для оправдания собственного высокого места в обществе. Грубо говоря, Синдеевой нужны либеральные ценности для того, чтобы ездить Cayenne. Депутатам нужны патриотические ценности для того, чтобы на чём-то своем ездить.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Андрей. Я не согласен в той части, что мы пытаемся разговаривать с этими людьми как с заблудшими овцами. Они не так ставят вопросы, и мы пытаемся их учить. Они всё прекрасно понимают.

 

Согласованность позиции по отключению канала абсолютно схожа с такой же согласованной позицией по его подключению к сетям. Так что обижаться здесь не на что. Они ставят вопросы в отрицательной коннотации. Можно обсуждать с болью, с участием какие-то сложные этапы, но по поводу общественного осуждения, скажите, большевикам оно много дало в канун революции 1917 года?

Е. ХОЛМОГОРОВ: То есть, Андрей, с вашей точки зрения это подрывные элементы, которых нужно мочить?

И. ИЗМАЙЛОВ: Сергей пишет: «Но ведь во время этого опроса как раз шёл спор в программе «Дилетант». Там один из гостей ссылается на эти документы. Это показывает лишь то, что саму программу никто не смотрел. Внимание обратили только на вопрос, который был задан из-за глупости редактора».

Е. ХОЛМОГОРОВ: Если бы быстро извинились, и на этом история закончилась, то, наверное, ничего бы не было. Точно также, если бы дружно все от Навального, от Ольги Романовой осудили бы Pussy Riot, то эта история не дошла бы до того, до чего дошла. Тут же появились статьи, что «обязательно нужно было сдать Ленинград», «а чем советская сторона лучше немцев». «Город Бреслау осаждали с мирными жителями». Правда, они не голодали.

 

Таким образом, было продемонстрировано, что это не случайность и не техническая оплошность какого-то малолетнего идиота из редакции, а это просто выражение подлинного мироощущения значительной части тех, кто на «Дожде» работает, кто его смотрит и кто его всячески поддерживает.

 

Слава Богу, плотность поддержки была совершенно не такая, как два года назад с плясками. Выяснилось, что ценность памяти о блокаде для нашего общества даже выше ценности и уважения к православию. Это абсолютно понятно и логично, потому что речь идёт о живом переживании конкретной трагедии, а от живого переживания православных ценностей большинство нашего общества было оторвано почти столетие.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Дмитрий. Абсолютно не согласен, потому что он хочет, чтобы другие люди, которые делают своё дело, а именно телеканал «Дождь», угадывали, как бы он поступил в этой некрасивой ситуации. А то, что у нас на белом коне ездили люди по Красной площади, расстреливали генералов без суда и следствия, на мой взгляд, этому оценка ещё не дана.

 

И не даны последствия Второй мировой войны и Великой Отечественной войны, оценка того, насколько колоссальные потери понесла наша страна и насколько они были бессмысленны. Гражданские были с германской стороны. Тоже бомбили. Они были не в том размере, как у нас.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Потери Германии по гражданскому населению гораздо меньше, чем потери нашего населения по одной простой причине – Советский Союз, когда наши войска вошли на территорию Германии, никогда, нигде и никак не проводил истребительной политики в отношении гражданского населения.

 

Бывали очень тяжёлые инциденты, скажем, связанные, действительно, с тем, что откуда-то не успели вывести немцы всё гражданское население. Вот уж где бы понадобился телеканал «Дождь»! Провели бы опрос – следовало ли бы эвакуировать всё гражданское население Бреслау, который 4 месяца сидел в осаде? Следовало бы вывести всё гражданское население из Будапешта, где погибло 40 тысяч мирного населения во время уличных боёв и бомбардировок? То есть к немцам вопросов гораздо больше.

И. ИЗМАЙЛОВ: Дмитрий считает, что оценка Великой Отечественной войны и Второй мировой пока не дана, и опросы нужны разные. Вот позиция слушателя.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Видите ли, если бы они задали вопрос – всё ли возможное сделала советская власть для того, чтобы предотвратить блокаду и не допустить голод? Они бы получили 90% ответов, что не всё, и никто бы ничего не мог, по сути, предъявить. Вопрос был поставлен по-другому. Следовало ли после того, как город уже был взят в блокаду, его сдать? Ответ на этот вопрос известен. Его дал Адольф Гитлер в сентябре 1941 года –сдадите, мы вас всех убьём.

И. ИЗМАЙЛОВ: Допустим, провели они опрос и ради Бога, мне кажется, в какой-то другой ситуации люди бы просто отключились и не стали бы платить, он бы сам закрылся. Пусть они проводят опросы такие, как они хотят, если общество его принимает, значит, кем-то эти опросы востребованы. Тонкая грань.

Е. ХОЛМОГОРОВ: В нашем случае наличие, с одной стороны, мягко говоря, определённых пробелов в системной свободе слова, когда у нас далеко не все и всегда могут высказать на всех каналах и СМИ.

 

Приходит к тому, что когда разрешается говорить что-то не то, первая реакция – а давайте его тоже заткнём. Почему он имеет право это говорить, а люди, которые, например, с ним не согласны в каких-то аспектах, у них нет телеканала. У нас есть телеканалы либеральной общественности, а телеканала националистов у нас нет и быть, увы, не может.

И. ИЗМАЙЛОВ: Сергей пишет: «Так они же извинились! Только проплаченные патриоты начали кричать, что они не правильно извинились. Дело не в опросе, на «Дождь» давно шли нападки. Был приказ его закрыть. Не прямо – это был бы скандал громче – а просто отключить от вещания под любым удобным предлогом». Людмила пишет: «Дождь ненавидит Россию». «Как видно Дождь потерял крышу среди башен Кремля», - 97-ой. Здесь были разные намёки о том, кто первым пришёл из вышестоящих лиц государства и когда. «Зачем нам лезть в это дело, пусть коммерсанты сами разберутся с «Дождём». 15-ый: «Глупость редактора «Дождя» такая же, как оговорка Познера про Думу». «Обсуждение вопроса о блокаде дождевыми – это не ошибка, а пропаганда стратегического пораженчества. Например, сдавшаяся Чехословакия удвоила потенциал нацистов». 19-ый: «Пусть англичанам расскажут, что им нужно было сдать Лондон, чтобы его не бомбили». 83-ый: «Мы придём к тому, что это мы виноваты в развязывании войны».

Е. ХОЛМОГОРОВ: Давайте зададим очень простой вопрос. Моя позиция – свобода слова должна быть для всех. То есть человек имеет право сказать абсолютно любую мерзость, в ответ на что общество имеет право как угодно его послать. Но это свобода для всех, а не для кучки людей, которая прикрыта чьими-то чиновничьими задами и испускает из под них зловонные газы.

И. ИЗМАЙЛОВ: Тогда и опросы такие будут, да?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Пусть будет что угодно, если это свобода для всех. Если завтра я смогу в ответ на этот опрос, допустим, в вашем эфире сказать, что на телеканале «Дождь» все до последнего козлы. Тогда да. Тогда это свобода. Свобода для всех или несвобода ни для кого.

И. ИЗМАЙЛОВ: Голосование запускаем прямо сейчас. 916-55-81 – если вы согласны с Егором Холмогоровым. Свобода должна быть для всех. Каждый может говорить, что считает нужным в рамках закона и уголовного кодекса.

 

Право потребителя, слушателя – не слушать, выключить или реагировать, как бы то ни было ещё. 916-55-82 – нет, вы считаете, что свобода слова в нашем обществе не нужна, будет ещё хуже, и она только вредит. Тогда будут подобные опросы, которые будут болезненно, как показывает сегодняшняя ситуация, восприниматься обществом.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Я ещё раз объясню одну тонкую вещь. Если свобода слова существует не для всех, а только для некоторых, то человек воспринимает то, что ему сказали с экрана фактически как слово власти, как то, что одобрено начальством. То есть, если телеканал «Дождь» задаёт вопрос «а не сдать ли нам Ленинград?», то человек, который знает, что никому другому этого нельзя, воспринимаем ситуацию так, что кто-то из начальства рассматривает стратегическую ситуацию в стране, что можно обсуждать вопросы «сдавать города или не сдавать», «капитулировать перед врагом или не капитулировать».

 

Я как-то позволил себе сказать такую фразу, что некоторая часть нашей интеллигенции, которая очень гордиться своим антипатриотизмом, это такой плод противоестественного союза лакея Смердякова и Ивана Карамазова. Они, с одной стороны, хотят, чтобы их умные нации завоевали нашу глупую, а, с другой стороны, пытаются обосновать это слезинкой ребёнка. В случае с Ленинградом это невозможно обосновать слезинкой ребёнка. Не надо призывать другие нации завоевать нашу и нас перед ними капитулировать.

И. ИЗМАЙЛОВ: Возвращаясь к итогам. 60% с Вами согласны. Свобода слова абсолютна для всех, а дальше право выбора у каждого, как на это реагировать – слушать или не слушать. И, соответственно, 40% позвонивших с Вами не согласны. 788-107-0 – телефон прямого эфира для тех, кто не согласен. По поводу свободы слова очень важный и интересный разрез этой темы получился. Здравствуйте.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Абсолютно не согласен. В Европе ввели уголовное наказание за отрицание Холокоста, которого, кстати, не было в том виде, который пропагандируется евреями, а говорят, что у них есть свобода слова.

Е. ХОЛМОГОРОВ: В современной Западной Европе нет свободы слова, я с Вами полностью согласен.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А зачем нам такая свобода слова?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Нам нужна не такая свобода слова, а нормальная, в том числе и со свободным обсуждением проблем Холокоста. Когда я напомнил о том, что знаете, если бы сдали Ленинградом, под ним был бы такой же Бабий Яр как под Киевом. Тут же ко мне пришла куча людей, которые стали доказывать, что Бабий Яр под Киевом – это выдумка и никаких 100 тысяч евреев там не убивали. Я готов с этими людьми обсудить, когда их слово, моё слово и чьё-то ещё не подвешено на крючке у прокурора, который может возбудить дело по 282-ой статье, которую сегодня, кстати, ужесточили.

И. ИЗМАЙЛОВ: Несколько sms-сообщений. «Есть святые вещи, о которых мерзости говорить нельзя. О матери, о родине, о павших за её защиту». По поводу равенства потерь во время Великой Отечественной войны: «Немцы воевали на 4 континентах», - пишет нам 62-ой. Так и мы не с немцами воевали, а со всей Европой. 05-ый: «В самой Германии может гость представить такой опрос?». Кстати, вопрос важный. Германия очень чутко относится к вопросу Второй мировой войны. Там есть свобода слова?

Е. ХОЛМОГОРОВ: В Германии многие опросы возможны. Но в том, что касается Холокоста, конечно, невозможно. Если бы в эфире германского телеканала мог бы появиться опрос, «Стоило ли охране Аушвица героически защищать лагерь до последнего, чтобы успеть сжечь всех евреев?» Я почему-то думаю, у такого телеканала в Германии были бы очень серьёзные проблемы.

И. ИЗМАЙЛОВ: Вот Вам свобода слова и разные к ней подходы.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Есть страны, для которых это менее чувствительный вопрос. Для Испании, например. Они во Второй мировой войне не участвовали. У них суд постановил, что любые даже ревизионистские версии Холокоста имеют право быть опубликованными.

 

Там чётко с формулировкой, что каждый человек в рамках свободы слова имеет право высказываться сколько угодно неприятно и оскорбительно. Всё, что он не имеет право, считать, что его позицию в ответ нельзя критиковать.

 

Опять же это большая проблема. Господа с «Дождя» тут же сделали губки бантиком, когда ещё не было никаких административных преследований, реакции, скажем силовой. «А что вы нас ругаете? Что мы такого сделали?» Анекдот «а меня-то за что» – это абсолютно скверный анекдот.

И. ИЗМАЙЛОВ: Оставим пока ситуацию с «Дождём». Коротко Ваша позиция по поводу вчерашней трагедии в школе.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Я отработал учителем 8 лет, теперь, как можно сказать, входил в группу риска. На мой взгляд, это очень частная трагическая история конкретного свихнувшегося молодого человека, оставленного без присмотра оружия в доме у родителя, который не присматривал за ним достаточно надёжно.

 

История того, что на входе в каждую школу невозможно поставить милиционера с автоматом, а охранники, которые там сидят и часто многих раздражают, они нужны для того, чтобы ловить воров, но никак не для того, чтобы безоружным вступать в схватку с человеком с винтовкой. То есть это частная история.

И. ИЗМАЙЛОВ: Это не болезнь общества? Это проблема парня по имени Сергей?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Совершенно верно. Из этой истории нельзя вытащить морали. У нас пытаются вытащить её из всего, чего угодно. Вот у Жанны Фриске рак, у конкретного человека трагедия, а это становится темой для общественного обсуждения. Точно также и тут. Конкретный парень свихнулся.

И. ИЗМАЙЛОВ: То есть это не говорит о том, что общество больно и у него какие-то проблемы.

Е. ХОЛМОГОРОВ: На мой взгляд, нет. Об этом говорят многие другие вещи гораздо больше. От этой фразы про недоблокадников до той же истории в Петербурге, что там выходят некие кавказские дружины охранять порядок на улицах города. Это тоже чревато многочисленными конфликтами. А в этом плане общество больно всегда. Во все времена есть убийцы, насильники, грабители.

И. ИЗМАЙЛОВ: Но такого раньше не было.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Если мы поднимем статистику, я думаю, что подобные случаи с попытками убийства учителей пытались происходить и в советское время. Просто сейчас можно у отца, работающего в спецслужбах взять две винтовки. Заметьте, это не гражданское оружие.

 

Нам часто говорят, что если разрешить гражданское оружие, то в этом случае придут, его купят и всех поубивают. Видите, что можно достать оружие по блату или на чёрном рынке и точно также всех убить. Наоборот, скажем, если бы кто-то в этой школе был бы вооружен, то, может быть, ему дали бы отпор.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Олег. Это ещё началось в 1990-ых, когда уничтожили страну и нас ввергли в дикий рынок. У нас 25 миллионов потеряно людей в связи с этой пропагандой рыночной экономики.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Каким образом рыночная экономика имеет отношение к тому, что псих пришёл и убил учителя? Друзья, давайте всё-таки каждый конкретный случай не списывать на общее нездоровье общества.

И. ИЗМАЙЛОВ: Ценности другие. В рыночной экономике ценности – это деньги, в нерыночной экономике ценности формулируются и постулируются в несколько иные. Нет?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Вообще в рыночной экономике ценностью являются не деньги, а те конкретные возможности, которые человек с помощью денег может купить. Он же убил не ради того, чтобы кого-то ограбить. Слишком много сложных связей.

 

Давайте не будем параноиками, потому что если мы начнём говорить, что у нас всё плохо, это приведёт к тому, что когда у нас что-то плохое случается – например, история с Бирюлёво – мы начнём реагировать «а, это просто криминал». А это не просто криминал. 70% изнасилований совершается выходцами из других стран. Это добавочный груз к тому, что у нас было бы обычным. Это просто трагическая история.

И. ИЗМАЙЛОВ: Было сообщение – четверть всех преступлений в России совершают иностранцы. Привёл статистику МВД. Давайте ещё проголосуем. 916-55-81 – это трагедия Сергея. 916-55-82 – нет, это следствие болезни общества. Пока идёт голосование, слушаем Вас. Здравствуйте. Как Вас зовут?

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Юрий. Я хочу сказать, что ограбление народа было и уничтожение народа.

И. ИЗМАЙЛОВ: Проведите причинно-следственную связь. Как это связано со вчерашней трагедией?

Е. ХОЛМОГОРОВ: Точно также можно сказать, что Андрей Чикатило был следствием советской системы. Причём Вам тоже могут привести хорошие аргументы, что, в частности, он так долго разбойничал и совершил много преступлений, и дважды за его преступления расстреляли других людей. Система оказалась не способной сходу выловить этого маньяка.

И. ИЗМАЙЛОВ: 39,3% согласны.

Е. ХОЛМОГОРОВ: А 60% пытаются найти болезни в обществе.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Меня зовут Лиза. Я вообще категорически не согласна. Я считаю, что проблема в духовных ценностях нашего общества, и что бедный парень считал, что будет катастрофа, если он получит четвёрку. Это, наверняка, нагнеталось учителями и родителями. И у нас это вообще видно во всём.

 

По дороге едешь, видишь, человек куда-то спешит, ему так важно, у него будет катастрофа, если он не успеет по своим делам, на переговоры, что он готов всех порвать и всех подрезать. Это всё одно и то же. Очень много муссируются отношения между учителем и мальчиком. В принципе, я училась за границей, и все экзамены там проходили абсолютно анонимно. То есть не было такого понятия, что человек идёт на медаль. Если ты плохо сдал финальный экзамен, то всё. Полная объективность.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Культ золотой медали в советское время был гораздо выше, чем сейчас. Сейчас это просто железяка. Она не имеет никакого влияния на поступление. Там мелкие льготы. Если, скажем, олимпиады как-то сказываются, то медаль нет. Ради неё не имеет смысла приносить вообще никаких жертв. Из того, что я прочёл в этой истории, следует, что у юноши был общий тяжёлый кризис отношений с миром.

 

Как он сказал, мне интересно было посмотреть, что такое смерть, и я надеялся, что меня убьют, а меня не убили. Это история индивидуального сравнительно тихого психа. Он не устроил бойню, как это принято в США. Для многих в 1980-1990-ые годы не поступление означало армию, а она означала трагедию. Люди боялись дедовщины и много чего, и, не смотря на это, таких историй не происходило.

И. ИЗМАЙЛОВ: Интересно узнать Вашу позицию по сегодняшнему опросу «Левада-Центра», что 48% относят положительно к идее указывать национальность в документах. Негативное отношение – треть респондентов.

Е. ХОЛМОГОРОВ: Я полностью согласен. Мы должны наглядно всё-таки ощутить, какое у нас в стране национальное большинство. Во-вторых, у нас есть нефтегазоносные республики, они все по большей части в честь каких-то северных малых народов.

 

Я очень боюсь, что завтра туда приедут мигранты. Они объявят себя представителями этих малых народов – ненцами, хантами, манси и так далее, а после заявят, что мы объявляем независимость. Сейчас очень важно зафиксировать в документах национальный состав нашего общества и не позволять им произвольно манипулировать.

И. ИЗМАЙЛОВ: Это вопрос, тоже требующий обсуждения. Будем ждать Вас в следующий раз. В студии был публицист Егор Холмогоров. Программа «Позиция». Спасибо.

http://www.rusnovosti.ru/programms/prog/70601/302403/