Кое-что про сук

Весьма познавательную во всех отношениях статью опубликовал главный спикер представителей нашей неолиберальной волны господин Гонтмахер.

Прежде всего, из неё мы можем узнать о том, что волна протестов, поднявшаяся после того, как господа неолибералы обнародовали свои людоедские планы по «сбросу балласта» в социальной сфере, была ими замечена и услышана. Они решили спуститься с небес на землю и конкретизироваться. Оказывается замерзающие старики, вымирающие моногорода, убитые во чреве дети и прочие издержки сброса непрофильных активов не представляются этим господам чем-то обязательным на дороге в либеральный рай. Они даже милостиво готовы этого от нас не требовать, точнее не поминать.

Главное - это, оказывается, отставка Суркова и прекращение навязывания «государственной идеологии». Все кровопролития требуются оказывается лишь для того, чтобы отказаться от них в обмен на уход «нового Суслова», который, видите ли, навязывает идеологию патриотизма, отказа от низкопоклонства перед западом и, страшно подумать, стабильности политической системы.

Что при этом общего у Суркова с Сусловым остается только гадать. Господин Гонтмахер видимо не жил в те года глухие, а если и жил, то забыл. Михаил Андреевич Суслов был мумифицировавшимся при жизни старцем в потертых галошах, посаженным такими же как он кремлевскими старцами «на идеологию» именно для того, чтобы, не дай Маркс, никакой идеологии у КПСС не сформировалось. В условиях, когда с одной стороны имелись идеологически агрессивные последователи Шелепина, настроенные выиграть противостояние с Америкой, с другой, скрыто и явно поддерживавшиеся в частности Андроповым «западники», а между ними металась растерянная «русская партия», в задачу Суслова входило не допустить того, чтобы все эти разноречивые течения не восторжествовали и не придали политике КПСС и СССР какую-либо внятную идеологическую определенность.

Подозревать Суслова в каком-либо патриотизме, кроме как совпатриотизм самого казенного и вымученного образца - просто смешно и невежественно. Видеть в нем «антизападника» - еще смешнее, коль скоро он был одним из активных участников идеологического спора с Мао Цзэдуном, в котором КПСС неожиданно перешла на прозападные в цивилизационном и геополитическом смысле позиции.

В чертах сходства Суркова с Сусловым мы не обнаружим даже галош. Невозможно представить себе Суслова сочиняющим песни для «Агаты Кристи» (в этом уж логичней сравнивать Суркова с поэтом Сталиным). Сам Гонтмахер это, в общем-то, понимает, ибо обвиняет Суркова никак не в косности и застое, а напротив - в творчестве, в том, что разработанные им идеологические конструкты оказались достаточно цепкими, жизнеспособными, и уж точно превратились в популярные мемы (так что шутка с прибавлением к чему-либо слова «суверенный» находится теперь в обязательном багаже любого члена политтусовки). Вполне внятным мотивом антисурковских выпадов неолибералов являются не только ненависть, но и ревность и зависть, - коль скоро в целом легионе вошедших в Россию в эпоху перестройки либералов не оказалось ни одного Цезаря, ни одного столь же сильного и креативного политического бойца, как Сурков.

Итак, обещания либеральных кровопролитий на деле обратились в требование головы чижика: «Уберите Суркова!» Ну да подумаешь! Казалось бы, - эка важность. Вот господин Поткин два с половиной года назад на т.н. «русском марше» тоже орал «долой Дудаева» и вообще ругать Суркова в среде русских националистов и патриотов дело популярное (правда лишь до тех пор, пока не возникает надежды заручиться его милостью). Почему бы и не объединиться националистам в этом с Гонтмахером?

Однако неолибералы требуют не просто отставки нелюбезного им высокого чиновника. Они требуют крушения символа. Причем для них Сурков - символ патриотической, антизападнической, антилиберальной идеологии, идеологии сильного государства и национального суверенитета. Вместе с Сурковым, которому нашими Давидами приписываются размеры целого Голиафа, должны пасть и все эти антилиберальные ереси. Выступая против «навязывания идеологии» господин Гонтмахер разумеет только одну идеологию - патриотическую, которую якобы навязывает Сурков для того, чтобы господина Гонтмахера «охмурить».

Идеологическая нейтральность и стерильность государства сами по себе есть миф и сферический конь в вакууме. Но мы ошибемся, представив Гонтмахера всадником на таком сферическом коне. Разумеется он не против господствующей идеологии, только если это идеология либеральная. Он не против идеологии, но только если она не диктуется из Кремля, а навязывается сетью газет, независимых телевидений и «проектных институтов».

При этом в своей апологетике либерального идеологического контроля господин Гонтмахер опускается до откровенного искажения исторической реальности, заявляя «в годы правления Бориса Ельцина было много отвратительного, но факт остается фактом: никто от имени государства не навязывал обществу никакую идеологию - ни капиталистическую, ни социалистическую, ни государственническую, ни православную».

Во-первых, попытки создать государственную идеологии при Ельцине совершались многократно, достаточно вспомнить анекдот с созданием  комиссии по выработке национальной идеи. Отсутствие результатов работы этой комиссии свидетельствовало о политической импотенции ельцинского режима, а никак не об отсутствии намерения идеологию продиктовать. А уж говорить об отсутствии охмурения человеку, которому в 1996 году было больше трех лет от роду просто должно быть стыдно.

Во-вторых, идеологию от имени государства очень даже навязывали, но только делалось это не на планерках в Кремле, а на планерках в газетных редакциях. Но от такого рассредоточения идеология не переставала претендовать на государственный статус. Идеологический тоталитаризм просто оборачивался в фиговый листок «конституционализма» (как это и пытается сейчас сделать господин Гонтмахер).

Я прекрасно помню, как в 1994 году небезызвестный Дмитрий Шушарин будучи главным религиоведом газеты "Сегодня" буквально плевался в трубку от ярости, когда я предложил ему статью, в которой ставился вопрос о пределах применимости принципов «светского государства» и «отделения школы от Церкви»: «Светская школа и светское государство - это абсолют, это вне обсуждения! Тут говорить не о чем!». Слава Богу, с тех пор идеологического плюрализма, в том числе и усилиями Суркова, в нашей стране прибавилось и я имею возможность поспорить о необязательности светской школы хотя бы с госпожой Новодворской.

Не об идеологической стерильности заботится господин Гонтмахер, а об идеологической кастрации, об изъятии тех частей идеологического дискурса, которые хоть как-то напоминают о русском или хоть российском патриотизме. Иначе трудно понять проникнутую прямо-таки физиологическим отвращением фразу о «березках, степях и не менее патриотичной вечной мерзлоте» достойную стилистики Шендеровича.

Но вот что не может не вызвать неприятия и даже отвращения, так это попытки Гонтмахера и прочих неолибералов не просто нападать на патриотическую идеологию (к этому мы привыкли), но еще и выступить в качестве своеобразных поверенных кризиса. С какой-то радости господа неолибералы решили, что экономические проблемы дают им суверенное право говорить от имени если и не Курса Доллара и Индекса РТС, то, по крайней мере, от имени недовольных, возмущенных и обманутых народных масс и диктовать государству изменение политической и идеологической повестки.

Под луной нет ничего нового. Кто-то, кажется Катков, доходчиво объяснял разницу между «русским революционером» и «русским либералом». Первый направляет пистолет и говорит государству: «Сдавайся, а то я буду стрелять». Второй указывает на революционера с пистолетом и говорит государству: «Сдавайся, а то он будет стрелять». Кто хуже? Оба хуже. Но второй, по любому, подлее.

При этом никаких моральных оснований выступать от имени Господина Кризиса у неолибералов нет. Экономические проблемы России последнего времени связаны именно с последовательным проведением в жизнь неолиберальных экономических рецептов, хотя, быть может, и недостаточно последовательным с точки зрения самих неолибералов. Будь эта политика еще более последовательной, то все проблемы России сейчас бы уже решились и обсуждать было бы нечего, о мертвом можно было бы либо хорошо, либо ничего.

Большую тяжесть кризиса в России по сравнению с другими развитыми странами мы вполне обоснованно можем списать именно на эффект неолиберализма. И, пугая власти народным гневом господин Гонтмахер кажется не слишком задумывается о возможной перспективе того, что никто не гарантирует, что тот не будет в первую очередь направлен против вдохновителей антисоциальной политики. При прочих равных, гнев толпы обрушится не на «нового Суслова», а скорее уж на «нового Фулона»*.

Странно, что господин Гонтмахер, так резво описывающий ужасы социальной дестабилизации, об этом не задумывается. И в этом свете еще более парадоксально выглядят его нападки на Суркова как на защитника стабильности политической системы. Не секрет, что идеологи и практики неолиберализма ставят сегодня на раскол тандема Медведев-Путин и вывод последнего из игры. Не секрет и то, что они рассматривают Суркова как главного защитника целостности тандема, а с ним и стабильности политсистемы и его отставка была бы для них первым шагом...

Вот только к чему? Нет, не к отставке Путина, а к началу острейшей политической конфронтации, которая просто разорвет и без того ослабленное, встревоженное и поставленное на грань дестабилизации русское общество, погрузит его в смуту, не слабее смуты начала XVII века. Схлестнувшиеся противники и политические силы попросту взаимоуничтожатся, тем более, что если на одной стороне будет старательно накручивавшаяся многими антипутинистская истерика, то на другой - отнюдь не неприятие Медведева (президент для нас вождь и верховный главнокомандующий августа 2008-го), а неприятие расистских русофобских антисоциальных постулатов либерального реванша.

В этой связи надо понимать, что деконструкция политического режима, производимая в пользу и под дудку неолиберальных идеологов, ничего кроме раскола общества и начала общенационального братоубийства не даст. Причем сами неолибералы падут в этом братоубийстве одними из первых, надеяться на то, что какие-нибудь посланные Обамой голубые каски высадятся раньше - право же не стоит. США не заинтересованы ни в патриотической, ни в либеральной России. Они заинтересованы в России ослабленной или отсутствующей.

Пока лишь Сурков, с его стремлением сохранить «стабильную политическую систему» стоит между неолибералами и печальной участью. И, право же, не стоит пилить сук на котором сидишь, особенно когда на твою шею накинута веревка.

______

* Французский интендант, якобы сказавший фразу «пусть жрут траву» и растерзанный парижской толпой в июле 1789.