Оруэлл и национализм

Оруэлл (человек понятно какой) в борьбе с (враждебным интересами бесконечно любимой Британии) национализмом несколько раз интересно проговаривался.

Например, он где-то написал: «Всякого националиста преследует мысль, что прошлое можно – и должно – изменить».

Между прочим, это чистая правда. Прошлое можно менять. Это вообще-то не так уж сложно. Причём не какой-то там фальсификацией, это детский сад и штаны на лямках. Достаточно, чтобы из бесконечного числа фактов, составляющих прошлое, значимыми стали другие факты.

Рассмотрим это на индивидуальном уровне. Возьмём человека, который говорит:

«В детстве я не знал вкуса ананаса, не слышал голоса Поля Маккартни, невидел «Звёздных Войн». Эти три факта говорят о моём детстве всё».

И другого человека, который говорит:

«В детстве я не знал, что такое голод, не слышал ничего о сексуальных маньяках, не видел «Дома-2». Эти три факта говорят о моём детстве всё».

Заметим: это мог бы сказать один и тот же человек. За исключением последней фразы, которая придаёт значимость одним фактам и не принимает во внимание другие.

Для умственных пассионариев: я НЕ ХОЧУ сказать, что первый человек «плохой и везде видит говно», а второй «позитивный и во всём видит хорошее». Мне лично ближе первый, например. Я всего лишь хочу сказать, что значимость тех или иных фактов может меняться. И эта значимость будет влиять на дальнейшее поведение человека.

Гораздо важнее другой вопрос. А кто определяет, какие факты важны, а какие нет? Далеко не всегда это делает сам человек. Чаще оценки производят за него. Например, жена, друзья, телевизор, власть. Которая, например, говорит, что «самое главное – что ты не голодал и не видел сисек по телевизору». Или наоборот – «главное – что теперь ты можешь смотреть «Звёздные войны». Или что-нибудь третье, четвёртое, пятое.

То же самое относится и к обществу в целом. Либо оно само (в лице своей интеллигенции( определяет, что важно, а что нет, и как к этому относиться. Либо это делают чужие дяди, в основном из Лондона и прочих «центров».

Теперь, наконец, о национализме. Националист – это человек, который считает, что определять, что в нашей истории было важно, что нет, и как к этому относиться, должна сама нация. То есть общество людей, имеющих право на свою историю как на общее имущество (каковое право определяется родством, как и любое право на наследуемое имущество). Каковое сообщество может относиться к своей истории – раз она своя – так, как им выгодно. В том числе её менять. Как уже было сказано выше, для этого не нужно даже врать – достаточно считать своей подлинной историей иной набор событий. Ну и, разумеется, менять отношени к ним – так, как нации выгодно в данный конкретный момент.

Самое смешное, что эти изменения неизбежны в любом случае. Хотя бы в силу исторических изменений. Потому что для находящихся в точке настоящего важны те события, которые либо вели к этому настоящему, либо мешали ему наступить. Всё остальное уходит в тень – или выходит из тени, как только точка настоящего смещается [1].

Так вот. Или мы сами управляем своим прошлым в своих интересах, и тогда мы националисты – или это делает дядя из Лондона, и тогда мы мудачьё. А тертума, как обычно в таких случаях бывает, нон датур.

[1] Простейшие примеры: присоединение к государству какого-нибудь куска мёрзлой земли становится событием величайшей важности, как только там находят золото, а национальная принадлежность какого-нибудь ничтожного бумагомараки становится фактом важнейшего значения, когда его сочинения приобретают всемирную известность.

Константин Крылов, публицист.

Опубликовано в блоге автора