Версия для печати Вставить в блог

 

Новым временам всегда нужно адекватное художественное выражение: мир меняется – это скучная аксиоматика, а людям, попавшим внутрь и не слишком понимающим, что происходит, нужна доказанная (красиво, убедительно, полно) теорема.

 

«Мы – не лучшие, просто мы – это мы, этого довольно»

Национальный эпос – от романа «Евгений Онегин» до поэмы «Москва – Петушки» – как раз и был такой теоремой. Каждый раз мы, народ, узнавали о себе нечто, в чем сами боялись признаться, но соглашались, принимали на веру, воплощали написанное в жизнь.

 

Но не литературой единой: эпос как жанр в русской культуре впервые воплотился в кинематографе, когда на экраны вышла дилогия «Брат» и «Брат-2», и сейчас настало время для новой страницы. Эволюционно никакой проблемы здесь нет: когда на смену «Евгению Онегину», в котором образованное общество, как в зеркале, увидело себя, пришла «Война и мир» с Платоном Каратаевым и зелеными пеленками Наташи Ростовой, не традиция была прервана, а общество стало другим и в старом зеркале не отражалось.

 

Советская эпоха долго пыталась подобрать нужные слова о новой общности, советском народе, получилось лишь в «Василии Теркине», а затем – в поэме «Москва – Петушки»: это было два национальных эпоса об эволюции советского человека – от Теркина к Веничке. Но советского человека больше нет, эту книгу мы прочли.

 

Теперь «большая литература», которой дают премии и которую почти никто не читает, производит вполне понятные тусовочные тексты для себя и друзей (это не плохо, каждому свое), а вот в «Брате» национальный характер воплотился так же полно, как в Татьяне Лариной, Пьере Безухове, Теркине и Веничке – потому и не забыта фраза героя Сухорукова о том, что кому-то, гадам, придется за Севастополь ответить.